Ещё раз о Совместном заявлении Папы Римского Франциска и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла


21 марта 2016

В обществе продолжают широко обсуждать итоги встречи и совместную декларацию Святейшего Патриарха Кирилла и папы Римского Франциска в Гаванском аэропорту. Некоторые «ревнители не по разуму» даже призывают к откровенному расколу. Своё мнение по этому поводу специально для нашего сайта высказал иподиакон Свято-Троицкого кафедрального собора города Майкопа Димитрий Шамин.

Ещё раз о Совместном заявлении Папы Римского Франциска и Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

Итак, на фоне усугубляющихся экономических отношений между Евросоюзом и Россией произошло уникальное историческое событие. Появилась возможность серьезного и многообещающего сотрудничества между Русской Православной Церковью и Католичеством. Причиной этому, как заявляют стороны в совместной Декларации, стала война в Сирии и международный терроризм. То есть фактически в отношениях между Европой и Россией в перспективе миротворческого сотрудничества появились и ростки межрелигиозного диалога.

Но нас, как людей верующих, принадлежащих к Русской Православной Церкви, в большей степени интересует сторона вопроса, которая свидетельствует вообще о возможности и смысле таких отношений. История являет нам печальную картину. Самым неоднозначным и во многом трагическим историческим событием для сегодняшних славянских государств стала известная Брестская уния, вследствие чего до сих пор ведутся трения между различными конфессиями. Нельзя не сказать, что вольномыслие, свободная деятельность раскольнических церквей была спровоцирована именно вследствие претензий с католической стороны на территориальную целостность епархий Русской Православной Церкви. Как свидетельствует современность, практически не может возникнуть взаимопонимания между православными и католиками, даже когда мы сосуществуем в границах одного населенного пункта. Ярко свидетельствующая об этом Украина являет нам то, что, к сожалению, и современные греко-католики подливают масло в огонь и без того в сложных отношениях между братскими государствами. К слову сказать, последние гораздо более традиционны в линии отношений с Православием, чем сегодняшний римский понтифик.

Это лишь один очень показательный факт. Подобными примерами переполнена история христианской Церкви. Показательно и то, что еще равноапостольный князь Владимир встречается с миссионерами из Рима отдельно от представителей Греческой Церкви. То есть даже до Великой схизмы между нами существовали очевидные разногласия.

Но еще более существенной является сложность в различии вероучений. Православная Церковь и Католицизм имеют одни общие корни – это общее многогранное апостольское предание, общие истоки учения, одинаково авторитетные для каждой из сторон церковные писатели, общий сонм чтимых древних святых. Но уже в ранний период камнем преткновения становятся некоторые положения учения блаженного Августина (354-430). Его творчество становится фундаментом новых католических взглядов.  Filioque - то же плод его творчества. Блаженный Августин был свидетелем того времени, когда римский епископ начинает претендовать именно на главенство и власть над прочими Церквями, а не на положенное ему первенство среди равных или первенство чести. Впоследствии же, как в известной поговорке: чем дальше в лес, тем больше дров. Что стало виной этому не совсем ясно. Ведь даже если говорить о территориальном своеобразии церквей, то святой папа Лев Великий (390-461), Григорий Двоеслов (540-604), святитель Амвросий Медиоланский (340-397) и некоторые другие авторитетнейшие западные отцы в своем вероисповедании до последней йоты тождественны восточным богословам. Правда не стоит забывать об очень интересной для нас тенденции западной церкви, возникшей после Второго Ватиканского Собора. Теперь, как кажется, католическая церковь, переосмысляя содержание своей духовной и вероучительной традиции, может вполне серьезно отнестись к наметившемуся ныне диалогу. Вопрос лишь в том, насколько такое движение внутри католической церкви сможет дать настоящий переворот. А последний обязательно должен иметь глобальные масштабы, иначе никакого диалога, кроме как взаимного обмена благочестивыми призывами, не произойдет.

Может ли после такого грандиозного исторического конфликта встреча папы и патриарха дать народам и странам что-то светлое и многообещающее? С уверенностью стоит сказать, что может. Мы как христиане вместе несем благовестие мира и любви, переданное и заповеданное нам Господом Иисусом Христом (Ин 14:27). Более того, католицизм сегодня не собирает крестовые походы, хотя захваченными и разрушенными остаются многие христианские святыни. Не звучат и вероучительные претензии со стороны Ватикана, по крайней мере, прямо в лицо. И это, безусловно, не может не стать для нас поводом к сдержанной радости. А содержание подписанного документа не вызывает смущения и вполне соответствует общей традиции.

Хотя нельзя здесь исключать и миссионерский настрой деятельности нового папы. Как отметил Андрей Кураев, там, где папа принимает условия встречи в духе православной традиции, просто работает так называемая инкультуризация миссии. С той же целью, например, в Японии в 16 веке католические священники носили оранжевые шелковые одежды буддийских монахов. И вот здесь мы должны быть внимательны и осторожны.

Таким образом, с нашей стороны, безусловно, требуется молитва за Предстоятеля Русской Церкви, за весь христианский мир, а особенно за тех, кто сейчас терпит бедствие. Нашим долгом сегодня становится труд по сохранению Православия в чистоте, одновременно по преодолению разногласий и полная поддержка Его Святейшества в деле укрепления мира, в свидетельстве и утверждении святой православной веры.

Иподиакон Димитрий Шамин.


Читайте также: